Отправлено: 22.12.08 21:22. Заголовок: Третье отделение- что это такое?

III ОТДЕЛЕНИЕ строилось в сравнительно спокойное время: в течение всего николаевского царствования в России не было ни одного крупного революционного выступления. Такое положение позволяло не торопиться с организацией учреждения, и при всей своей суетливости и кажущейся загруженности важнейшими делами III Отделение довольно долго не могло собраться привести в единообразие свои разнородные части.

При образовании III Отделения в него вошли три составных элемента: особенная канцелярия Министерства внутренних дел; возглавлявшаяся фон Фоком, находившаяся в ведении того же Фока тайная агентура и жандармерия. Последняя и сама по себе была явлением сложным.

"Отдельный корпус жандармов, - читаем мы в официальном обзоре Министерства внутренних дел, - сложился из двух элементов: из жандармского полка, несшего военно-полицейскую службу при войсках, и из жандармских частей корпуса внутренней стражи. Жандармы при войсках впервые появляются 10 июня 1815 года, когда главнокомандующий Барклай-де Толли предписал избрать в каждом кавалерийском полку по одному благонадежному офицеру и по 5 рядовых, на коих возложить наблюдение за порядком на марше, на бивуаках и кантонир-квартирах, отвод раненых во время сражения на перевязочные пункты, поимку мародеров и т. п. Чины эти наименованы жандармами и отданы в распоряжение корпусных командиров".

Очевидно, набор жандармов внутри полков препятствовал их изолированию от прочей солдатской массы. 27 августа того же года отдельные жандармские команды уничтожены, а взамен того Борисоглебский драгунский полк переименован в жандармский, и на него возложена полицейская служба при войсках; три эскадрона этого полка распределены небольшими отрядами по всем кавалерийским и пехотным корпусам, другие три эскадрона прикомандированы к главным квартирам армий, а седьмой эскадрон назначен для пополнения убыли. При этом приказано на укомплектование жандармского полка обращать исключительно нижних чинов, расторопных, отличного поведения и вообще способных. исполнять военно-полицейскую службу; требующую особых качеств".

Этот жандармский полк нес, таким образом, полицейские функции исключительно в армии. Наряду с ним уже с 1810 мода существовал корпус внутренней стражи, обслуживающий гражданские власти "при поимке воров и разбойников, в случае неповиновения власти, при взыскании податей и недоимок". В 1817 году в составе этого корпуса были учреждены жандармские дивизионы. Но управление ими было чрезвычайно пестро: в то время как одни жандармские части подчинялись обер-полицмейстерам, другие ведались гарнизонными командирами.

Учреждение должности шефа жандармов не положило конца этой организационной неурядице. Одними жандармскими частями Бенкендорф ведал целиком, другими лишь "в инспекторском отношении". Так дело продолжалось до 1836 года, когда был сформирован Отдельный корпус жандармов. Самое единство III Отделения и жандармерии держалось только на личной унии шефа жандармов и начальника III Отделения. Только в 1839 году должность начальника штаба корпуса жандармов была соединена с должностью управляющего III Отделением, и лишь в 1842 году окончательно слились все жандармские части.

Вся эта работа была проведена под непосредственным воздействием Л. В. Дубельта, которого и можно считать творцом жандармской системы в том виде, в каком она существовала при нем и впоследствии. Но на характеристике этого крупнейшего николаевского жандарма мы остановимся позднее.

Само по себе III Отделение являлось учреждением с сравнительно небольшим аппаратом. Первоначально личный состав был определен в 16 человек, которые должны были обслуживать все четыре экспедиции. Функции между этими экспедициями распределялись следующим образом.

I экспедиция ведала всеми политическими делами - "предметами высшей полиции и сведениями о лицах, состоящих под полицейским надзором".

II экспедиция - раскольниками, сектантами, фальшивомонетчиками, уголовными убийствами; местами заключения и... крестьянским вопросом.

III экспедиция занималась специально иностранцами. IV экспедиция вела переписку о "всех вообще происшествиях", ведала личным составом, пожалованиями и т. п.

Постепенно работа III Отделения усложнялась. В 1828 году к кругу его деятельности была причислена и театральная цензура, в 1842 году выделенная в специальную V экспедицию. Увеличивалось и число служащих: к кончу николаевского царствования штат состоял из 40 человек. Тем не менее строгого размежевания дел между экспедициями не было, в течение долгого времени не было и установленной формы переписки: Наиболее же секретные дела, в том числе и работа тайной агентуры, были подчинены непосредственно управляющему III Отделением - сначала М. Я. фон Фоку, потом А. Н. Мордвинову и Л. В. Дубельту. Управляющий отделением вместе с двумя-тремя наиболее ответственными сотрудниками собственно и являлся центральным двигателем всей системы. Он непосредственно сносился с тайными агентами, на его имя поступали многочисленные доносы и жалобы, от него зависело дать делу тот или иной оборот, так или иначе средактировать всеподданнейший доклад и т. п.

Такова была структура "центральной шпионской конторы", как называл III Отделение Герцен. На местах делами политической полиции ведали местные жандармские управления. Вся страна была разделена на несколько (сначала пять, потом восемь) жандармских округов, во главе которых стояли высшие жандармские чины. Округа, в свою очередь, распадались на отделения. На отделение приходилось обычно 2-3 губернии; начальниками назначались жандармские штаб-офицеры.

Так пущена была в ход жандармская машина. В дальнейшем мы познакомимся с отдельными видами ее деятельности. К сожалению, бедная литература по истории тайной полиции особенно бедна по части сведений о "приватной" агентуре III Отделения. Поэтому в настоящий момент мы не в состоянии дать сколько-нибудь точную картину полицейского наблюдения того времени. Но уже по результатам его можно судить, что поставлено оно было довольно примитивно. Исследователи революционного движения 60-х годов, знакомясь со сводками агентурных донесений о революционных деятелях - Лаврове, Чернышевском, - отмечают чрезвычайную скудость шпионских данных. Наблюдение за Чернышевским, по словам А. А. Шилова, показывает "низкий уровень агентов... Их донесения не выходили из пределов данных наружного наблюдения или сообщений о "толках и слухах". Никакой "внутренней агентуры"; дававшей впоследствии столько ценных для охранки сведений, не существовало. Не существовало и настоящих "секретных сотрудников"1). Данные "наружного наблюдения", "толки и слухи", перлюстрация писем, материалы, получаемые при обысках, и "откровенные показания" раскаивавшегося или доведенного каким-нибудь способом до "раскаяния" допрашиваемого, - вот чем располагало III Отделение в начале 60-х гг.".

Если так обстояло дело в 60-х годах, когда жандармерия мобилизовала свои силы для борьбы с поднимающейся революционной волной, то в предшествующую эпоху, гораздо более спокойную; наблюдение было поставлено еще хуже. Постоянные агенты, слонявшиеся по рынкам и трактирам и редко-редко проникавшие в дома так называемого "приличного общества", могли поставлять только материалы "слухов и толков". На помощь им приходили шпионы-добровольцы, но сведения их на 90 процентов оказывались ложными; чаще всего доносы эти появлялись в результате сведения мелких личных счетов. Впрочем, III Отделение, памятуя, что в хорошем хозяйстве "и веревочка пригодится", никогда не отказывалось от их услуг, хотя наперед знало, что, скорее всего, дело кончится разочарованием. Не приносила значительных материалов и перлюстрация писем: это видно по тем совершенно безобидным письмам, которыми все же интересовались жандармские чины в чаянии хоть какой-нибудь поживы. Что касается постоянного наблюдения, то оно, по-видимому, производилось сравнительно редко и чаще всего работало вхолостую.

Так, например, в мае 1849 года в районе Зимнего дворца стал ежедневно гулять какой-то подозрительный незнакомец. Время было смутное, а место для прогулок было выбрано такое, что переполошилось не только III Отделение, но и все высшие власти. За неизвестным было установлено наблюдение". 4 мая он на прогулку вовсе не вышел, чем очень смутил Дубельта: уж не скрылся ли? 5 мая он уже был задержан и оказался совершенно безвинным от ставным драгунским поручиком. В оправдание своей ретивости Дубельт сообщал: "Кажется, что он несколько расстроен в умея. Но, вероятно, это пустая отговорка: жандармы любили, когда у них не было никакого материала для обвинения, уличать своих жертв в сумасшествии...

Сравнительно слабо по сравнению с последующим периодом организован был и внутренний справочный материал Отделения. В недавно опубликованном отчете за 1828 год Бенкендорф писал: "За все три года своего существования надзор отмечал на своих карточках всех лиц, в том или ином отношении выдвигавшихся из толпы. Так называемые либералы, приверженцы, а также и апостолы русской конституции в большинстве случаев занесены в списки надзора. За их действиями, суждениями и связями установлено тщательное наблюдение". Карточки эти до нас не дошли, но трудно предполагать, чтобы они были составлены сколько-нибудь организованно. Во всяком случае, в сохранившемся до нашего времени большом личном алфавите III Отделения помещены были только те фамилии, которые стояли в заголовках дел. Обычно при столкновении с III Отделением какого-нибудь лица управляющий требовал архивную "справку о данном обвиняемом или просителе. И если на него специального дела заведено не было, архив отвечал, что сведений нет. Только в 70-х годах был налажен справочный аппарат, использовавший не только обложки, но и содержание делопроизводства.

Систему политического сыска организовать, таким образом, не удалось. Местные представители жандармской власти должны были полагаться на свою наблюдательность, на случайные открытия агентов и, главное, на всемерно поощряемое добровольное доносительство. Этим и объясняется мелочной контроль, установленный жандармами над самыми безобидными проявлениями общественной жизни. Дворянские балы, дружеские пирушки, собрания любителей карточной игры - все это, вплоть до семейной жизни обывателей, бралось под надзор. Поэтому-то жандармская опека и казалась такой трудной русским интеллигентам, а сами жандармы - "всеведущими". Знали-то они действительно многое, на сведения их ограничивались "слухами и толками" и подглядыванием в замочную скважину. И не случайно произошло, что самое крупное политическое дело николаевского царствования - кружок петрашевцев - было раскрыто не жандармской агентурой, а конкурировавшей организацией - Министерством внутренних дел, в ведении которого оставалась обычная полиция.

Эта конкуренция, сильно затруднявшая действия III Отделения, началась с самого его зарождения. уже 20 июля 1826 года Фок жаловался Бенкендорфу: "уверяют, что городская полиция, заметив, что существует деятельный надзор, собирается развернуть все находящиеся в ее распоряжении средства, дабы первой узнавать все, что делается, и будто бы на расходы полиции собственно на этот предмет прибавлено по 300 р. в месяц; говорят даже, что Фогель получит прибавку в 3 000 рублей, чтобы иметь возможность следить за всем с большего деятельностью и с большим успехом".

10 августа Фок жалуется снова, на этот раз уже на слежку, установленную городской полицией за его собственной агентурой: "Полиция отдала приказание следить за моими действиями и за действиями органов надзора. Полицейские чиновники, переодетые во фраки, бродят около маленького домика, занимаемого мною, и наблюдают за теми, кто ко мне приходит... Ко всему этому следует прибавить, что Фогель и его сподвижники составляют и ежедневно представляют военному губернатору рапортички о том, что делают и говорят некоторые из моих агентов.

На местах губернские власти соперничали с жандармскими, и обе старательно втыкали друг другу палки в колеса. По положению и обычаю высшим лицом в губернии являлся губернатор. Рядом с ним становился жандарм, действовавший совершенно самостоятельно и при всяком удобном случае многозначительно кивавший на "вверенную ему высочайше- утвержденную секретную инструкцию". Оба они, независимо друг от друга, доносили каждый своему начальству обо всем происходящем в губернии. Конечно, виной различных нарушений и непорядков оказывалась противная сторона, и легко себе представить, что от таких столкновений правительство мало выигрывало.

Блестящую и ядовитую характеристику этой конкуренции двух полицейских аппаратов дал Герцен в своем изложении дела петрашевцев.

Честь раскрытия этого общества принадлежала чиновнику Министерства внутренних дел, специализировавшемуся по части политического сыска, действительному статскому советнику И. П. Липранди. Слежка была начата в феврале 1848 года.

Дальнейшие события передаем словами Герцена.

В 1848 году "министр внутренних дел получил уведомление о поведении Петрашевского. Он поселил одного шпиона, в качестве торговца табаком, в доме Петрашевского, чтобы войти в доверие его прислуги, а другого, по фамилии Антонелли, официально причисленного к Министерству иностранных дел, обязали сообщать министерству о заседаниях общества. Счастливый своим открытием, Перовский докладывает о нем государю, но, может быть, вы думаете; что он шепнул об этом н своему коллеге по тайной полиции, графу Орлову? Боже сохрани! Он потерял бы тогда отличный случаи доказать царю, что тайная полиция состоит из ничтожеств: Перовский хочет оставить себе одному честь спасения отечества. Поэтому граф Орлов в течение шести месяцев не знает об этом большом деле; Перовский потирает себе руки и ухмыляется. К сожалению, он не может велеть государю хранить тайну: в минуту гнева государь, прежде чем его птицелов успел протянуть все силки, сказал графу Орлову, что у его ищеек нет нюха, что это - сопливые собаки. Оскорбленный в своем самолюбии, граф Орлов собирает сведения и докладывает царю, что министр внутренних дел, чтобы возвысить себя, наговорил его величеству всякого вздора, что дело это совсем не так значительно, как его описывают, что не надо разукрашивать его особенно в глазах иностранцев, и, приняв некоторые патриархальные меры против главных вождей, можно прекратить дело без шума и скандала. Тогда Перовский, боясь, как бы столкновение мнений не выяснило правду, как бы не нашли только зародыш заговора, далеко не достигшего приписываемых ему размеров, и опасаясь, что вследствие этого ему не будет дан в вознаграждение графский титул, упрашивает царя отсрочить арест виновных... Но у государя хватило терпения только на восемь месяцев; статья в "Za Semaine", которая, обсуждая венгерские дела, говорила, что скоро у царя .будет много своих хлопот, была каплей, переполнившей чашу. Царь не внимал убеждениям Перовского и назначил набег в ночь на 23 апреля (5 мая) 1849 года. Взаимное недоверие между начальниками двух полиций было так сильно, что каждый послал своего помощника. Со стороны графа Орлова был генерал Дубельт, а со стороны Перовского - Липранди.

Как только первые подсудимые, в числе 48, были приведены утром в канцелярию графа Орлова, он имел удовольствие убедиться собственными глазами в том, что доклады Перовского были не вполне точны, по крайней мере в смысле личной значительности заговорщиков. Среди обвиняемых, на которых падали самые тяжелые подозрения, был мальчик 14-15 лет, жандармы разбудили его рано утром, и он мирно доканчивал свой сон в зале канцелярии, пока его не разбудил внезапно громкий голос графа Орлова: "Что заставило вас устроить заговор, а?.. Вас слишком хорошо кормили, сукины сыны, вы с жиру беситесь!" Этот взрыв гнева не был притворством знатного графа; он был искренен, потому что видел перед собой молодых людей, при помощи которых министр внутренних дел чуть было не подставил ему знатную подножку"2).

В лице Антонелли, действовавшего в кружке петрашевцев, мы сталкиваемся с типичным провокатором. Не гнушалось провокации и III Отделение, но ему редко удавалось применить ее с пользой. Чтобы застращать Николая, жандармы частенько выдумывали "заговоры", но при ближайшем рассмотрении все эти ".государственные преступления" оказывались блефом. Появились даже кустари провокации, на собственный риск и страх выдумывавшие "тайные общества". В этом смысле весьма поучительны истории Медокса. и Шервуда, -которых мы коснемся в следующей главе.

Наш очерк структуры III Отделения был бы неполон, если бы мы умолчали о заграничной агентуре. Дипломатический шпионаж существовал издавна. Агенты его комплектовались преимущественно ив иностранцев и давали сведения не только по вопросам международной политики, но освещали и внутреннюю жизнь, и революционное движение европейских государств. Дело это, однако, было распылено по различным ведомствам и только с 30-х годов начинает объединяться в руках III Отделения.

Непосредственным толчком явилось польское восстание 1830-1831 годов и появление польской эмиграции. По словам официального отчета, "с 1832 года начинается ряд командировок чинов III Отделения за границу как для изучения на месте положения дел, так и для приискания надежных агентов и организации правильного наблюдения в важнейших пунктах. Следя за деятельностью польских выходцев, поселившихся в Западной Европе, III Отделение вместе с тем получало точные сведения о внутреннем политическом положении европейских государств, о деятельности и направлении различных политических партий, о силе и настроении правительств и об отношении их к России".

В 40-х годах к польской эмиграции присоединилась эмиграция русская. "Еще в 1843 году III Отделение обратило внимание на деятельность первых русских выходцев: князя Петра Долгорукого и Ивана Головина во Франции и Бакунина в Швейцарии... В 1848 году к числу русских выходцев присоединился и Герцен". Слежка за эмиграцией была поставлена, впрочем, тоже довольно кустарно: В Париже действовал Яков Толстой, разоблаченный уже в 1848 году. В Австрии и Пруссии приходилось больше рассчитывать на содействие местных полицейских учреждений, чем на собственные силы. Возложение же сыщических обязанностей на русских дипломатов не всегда приводило к желанным результатам. Как писал в 1858 году Герцен; "все дельные русские дипломаты ясно понимают, что ничего нет общего между сношениями России с другими державами и вертепом III Отделения. Делать жандармов из послов - изобретение Николая: Поццо ди Борго, Пален и. др. старались ему объяснить, что не всякий способен быть Дубельтом. Покойник (т. е. Николай) этого не понимал и с тем изволил отбыть в Петропавловскую крепость".

(Фрагмент из книги И. Троцкого "Третье отделение при Николае I.")

Примечания

1) То есть провокаторов.

2) Не все в этом рассказе точно с фактической стороны и в смысле хронологии. Орлов узнал о деле Петрашевского значительно раньше, чем это рисует Герцен. Но соперничество двух полиций изображено превосходно.

+ + +
Структура III Отделения собственной его императорского величества Канцелярии

Созданное 3 июля 1826 г. III Отделение стало шагом на пути формирования единой и целостной системы политического сыска в России. На это была нацелена и структура нового учреждения, состоявшего первоначально из четырех экспедиций.

I экспедиция ведала всеми политическими делами - "предметами высшей полиции и сведениями о лицах, состоящих под полицейским надзором".

II экспедиция - раскольниками, сектантами, фальшивомонетчиками, уголовными убийствами, местами заключения и "крестьянским вопросом".

III экспедиция занималась специально иностранцами.

IV экспедиция вела переписку о «всех вообще происшествиях», ведало личным составом, пожалованиями и др.

V экспедиция (создана в 1842 г.) занималась специально театральной цензурой.

На местах делами политической полиции занимались местные жандармские управления. Вся страна была разделена на несколько (сначала пять, потом восемь) жандармских округов, во главе которых стояли высшие жандармские чины. Округа, в свою очередь, распадались на отделения.

 Отправлено: 22.12.08 21:27. Заголовок: Инструкция графа Бен..

Инструкция графа Бенкендорфа
чиновнику «Третьего Отделения»

СТР.
Стремясь выполнить в точности Высочайше возложенную на меня 396
обязанность и тем самым споспешествовать благотворительной цели
Государя Императора и отеческому Его желанию утвердить
благосостояние и спокойствие всех в России сословий, видеть их
охраняемыми законами и восстановить во всех местах и властях
совершенное правосудие, я поставляю вам в непременную
обязанность, не щадя трудов и заботливости, свойственных
верноподданному, наблюдать по должности вашей следующее:
1-е. Обратить особенное ваше внимание на могущие произойти
без изъятия во всех частях управления и во всех состояниях и
местах злоупотребления, беспорядки и закону противные поступки.
2-е. Наблюдать, чтоб спокойствие и права граждан не могли
быть нарушены чьей-либо личною властию или преобладанием сильных
лиц, или пагубным направлением людей злоумышленных.
3-е. Прежде нежели приступать к обнаруживанию встретившихся
беспорядок*, вы можете лично сноситься и даже предварять
начальников и членов тех властей или Судов или те лица, между
коих замечены вами будут незаконные поступки, и тогда уже
доносить мне, когда ваши домогательства будут тщетны; ибо цель
вашей должности должна быть прежде всего предупреждение и
отстранение всякого зла. Например, дойдут ли до вашего сведения
слухи о худой нравственности и дурных поступках молодых людей,
предварите о том родителей или тех, от коих участь их зависит,
или добрыми вашими внушениями старайтесь поселить в заблудших
стремление к добру и возвести их на путь истинный прежде, нежели
обнаружить гласно их худые поступки пред правительством.
4-е. Свойственные вам благородные чувства и правила
несомненно должны вам приобресть уважение всех сословий, и тогда
звание ваше, подкрепленное общим доверием, достигнет истинной
своей цели и принесет очевидную пользу Государству. В вас всякий
увидит чиновника, который через мое посредство может довести глас 397
страждущего человечества до Престола Царского, и беззащитного и
безгласного Гражданина немедленно поставить под Высочайшую защиту
Государя Императора.
Сколько дел, сколько беззаконных и бесконечных тяжб
посредничеством вашим прекратиться могут, сколько злоумышленных
людей, жаждущих воспользоваться собственностию ближнего,
устрашатся приводить в действие пагубные свои намерения, когда
они будут удостоверены, что невинным жертвам их алчности проложен
прямой и кратчайший путь к покровительству Его Императорского
Величества.
На таковом основании вы в скором времени приобретете себе
многочисленных сотрудников и помощников; ибо всякий Гражданин,
любящий свое отечество, любящий правду и желающий зреть повсюду
царствующую тишину и спокойствие, потщится на каждом шагу вас
охранять и вам содействовать полезными своими советами и тем быть
сотрудником благих намерений своего Государя.
5-е. Вы без сомнения даже по собственному влечению вашего
сердца стараться будете узнавать, где есть должностные люди
совершенно бедные или сирые, служащие бескорыстно верой и
правдой, не могущие сами снискать пропитание одним жалованьем, о
каковых имеете доставлять ко мне подробные сведения для оказания
им возможного пособия и тем самым выполните священную на сей
предмет волю Его Императорского Величества – отыскивать и
отличать скромных вернослужащих.
Вам теперь ясно открыто, какую ощутительную пользу принесет
точное и беспристрастное выполнение ваших обязанностей, а вместе
с тем легко можете себе представить, какой вред и какое зло
произвести могут противные сей благотворительной цели действия:
то конечно нет меры наказания, какому подвергнется чиновник,
который, чего Боже сохрани, и чего я даже и помыслить не смею,
употребит во зло свое звание; ибо тем самым совершенно разрушит
предмет сего отеческого Государя Императора учреждения.
Впрочем нет возможности поименовать здесь все случаи и
предметы, на кои вы должны обратить свое внимание, ни
предначертать вам правил, какими вы во всех случаях должны
руководствоваться; но я полагаюсь в том на вашу прозорливость, а
более еще на беспристрастное и благородное направление вашего
образа мыслей.
Подписано: Генерал-адъютант Бенкендорф.

* Так. П.Б.

Так называвшееся «Третье Отделение», в течение слишком 398
полувека, имело столь важное значение в жизни Русского народа,
что без него немыслима новейшая Русская История. Учреждение это
было вызвано самыми благими намерениями: при чрезвычайном обилии,
несоглашенности и взаимном противоречии законов, в то время
(1826) даже и несобранных, необходимо было дать народу
возможность скорого решения дел и облегчить путь сообщения с
верховною властью. Великодушный Государь, вслед за венчанием на
царство, пожелал прямых сношений с подданными через собственную
канцелярию. Известен анекдот о платке. «Ты им утрешь слезы»,
сказал император Николай Павлович первому начальнику «Третьего
Отделения» графу Бенкендорфу, когда тот просил у него писанного
приказа, как ему действовать. Кроме того, первоначальною целью
этого учреждения было следить за проступками чиновников и карать
их помимо канцелярской проволочки, внезапностью и быстротою.
Главными деятелями «Третьего Отделения» поставлены были лица
испытанной честности и неукоризненных нравов. Но у Французов не
даром сложилась пословица о том, что ад вымощен добрыми
намерениями. Вслед за Польским мятежом (1831) началось искажение
первоначальной мысли. Ловитва злоумышленников простерлась и на
верноподданных. В числе второстепенных, но влиятельных чиновников
этого ведомства очутились те же Поляки, пустившие в ход всю
опытность иезуитства. Граф Бенкендорф расстроил себе здоровье и с
1837 года вяло занимался делом, которое очутилось в руках
Л.В.Дубельта (внука какой-то Испанской принцессы). Второй при
Николае Павловиче начальник «Третьего Отделения» кн.Орлов (1845)
принял эту должность лишь вследствие настояний Государя и угрозы
в противном случае назначить Клейнмихеля и занимался ею неохотно.
Между тем Польская каверза продолжала свое дело, и в следующее
царствование «Третье Отделение» с успехом плодило всякую
внутреннюю смуту. Завелись даже юридические лекции о порядке
производства следствий. В известном стихотворении говорится:
Чорт, схватясь за брюхо,
Помирал со смеху.
В «Третьем Отделеньи»
Изучают право!
Эдак, право, братцы,
Нам за богословье
Надо приниматься.

Мера терпения переполнилась, и 6 Августа 1880 года император
Александр Николаевич повелел упразднить это учреждение.

Покойный граф Д.А.Толстой неоднократно открывал архивы этого
ведомства для исторических разоблачений. Помещенная выше
инструкция была своевременно напечатана только для немногих и
принадлежит к числу редкостей. По-видимому, она написана самим
графом А.Х.Бенкендорфом.

 Отправлено: 22.12.08 21:33. Заголовок: "Третье отделени..

"Третье отделение"
Собственной его императорского величества канцелярии, орган политического сыска и следствия в России. Создан императором Николаем I в 1826. Руководили "Т. о." главный начальник (он же и шеф жандармов) и управляющий (он же в 1839—71 и начальник штаба корпуса жандармов). Исполнительными органами "Т. о." были учреждения и воинские части Отдельного корпуса жандармов (см. Жандармерия). "Т. о." состояло из 5 экспедиций, общего архива, 2 секретных архивов и типографии, 1-я экспедиция -— секретная, ведала наблюдением за революционными и общественными организациями и деятелями, проводила дознания по политическим делам, составляла для царя ежегодные "Отчёты о действиях" — обзоры общественного мнения и политической жизни страны, 2-я экспедиция осуществляла надзор за религиозными сектами, а также собирала сведения об изобретениях, фальшивомонетчиках, заведовала Петропавловской и Шлиссельбургской крепостями, 3-я экспедиция вела наблюдение за проживающими в России иностранцами, собирала сведения о политическом положении, революционных партиях и организациях зарубежных государств. 4-я экспедиция собирала сведения о крестьянском движении и о мероприятиях правительства по крестьянскому вопросу, о всех происшествиях в стране, о видах на урожай и др. (в 1872 упразднена, а её дела переданы в 1-ю и 2-ю экспедиции). 5-я экспедиция ведала цензурой и наблюдала за периодическими изданиями (с 1865 эти функции перешли в ведение Главного управления по делам печати МВД). В условиях революционной ситуации конца 70-х—начала 80-х гг. "Т. о." оказалось неэффективным в борьбе с революционным движением, и правительство пошло на создание особых межведомственных органов с чрезвычайными полномочиями (Верховная распорядительная комиссия и др.). "Т. о." было в 1880 ликвидировано с передачей его функций Департаменту полиции МВД.